7 дней в июне. Том 2[СИ] - Алексей Ивакин
- Дата:22.09.2024
- Категория: Фантастика и фэнтези / Альтернативная история
- Название: 7 дней в июне. Том 2[СИ]
- Автор: Алексей Ивакин
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наше орудие долго избегало артиллерийского огня русских — его оставили замаскированным в засаде на южной окраине города. Когда клещи русского наступления стали сжиматься, командование решило прорываться на юго–восток. Мы же должны были дать отпор русским, если те попытаются преградить путь нашим войскам.
Решение прорываться в этом направлении оказалось верным — у русских там было не так много сил, и им приходилось драться с нами не среди городских строений, а в поле. Наши солдаты вплотную приблизились к позициям противника, когда вдруг им навстречу выскочил легкий танк русских и с сумасшедшей скоростью устремился к городской окраине, непрерывно стреляя из пушки и пулемета. Был отдан приказ — пустить в дело нашу зенитку. Маскировочная сеть и ветки, укрывавшие ее, были отброшены, мы стали разворачивать орудие в сторону русского танка, как вдруг очередь автоматической пушки ударила по станине, сотрясая орудие, оглашая воздух визгом рикошетов, и выбивая искры. К счастью, никого из расчета не задело, и Карл — Фридрих, наш заряжающий, уже закинул снаряд в казенник, а я закрутил колесики наводки, как один из солдат пехотного прикрытия заорал — «Камрады! У вас ствол пробит!».
Цум Тойфель! Что за невезение! Хотя при осмотре орудия выяснилось, что ствол цел, а пробит только накатник, мы все равно оказались не у дел. Однако и русский танк, доставивший нам эти неприятности, тоже поплатился — мы видели, как два уцелевших орудия из батареи 10,5 сантиметровых гаубиц, успевших сменить позицию, чтобы уйти из–под обстрела русских, все–таки накрыли этот танк одним из залпов.
Я видел, как наши парни пошли вперед, подобрались на дистанцию гранатного броска, а затем коротким рывком ворвались в русские окопы. Путь вперед был открыт!
Но тут поле перед нами и нитка шоссе, по которой уже стала выдвигаться артиллерия и несколько грузовиков, вспухли от снарядных разрывов, а справа и слева показались русские легкие танки и два ужасных даже на вид русских тяжелых танка. Проклятые русские дождались, пока мы выйдем за стены города, и бросили в бой свои резервы, охватив нас с трех сторон. Это была страшная бойня. Русская пехота не пошла в атаку, пока поле сражения и наши позиции вдоль городской окраины не были перепаханы артиллерией и минометами, и не прочесаны крупнокалиберными пулеметами. Моя верная Erma огрызалась очередями, пока у меня не закончился магазин. Сменить его я не успел — в мой автомат ударило несколько пуль, вырывая его у меня из рук, а когда я снова мог шевелить онемевшими от удара пальцами, на меня уже смотрели два автоматных ствола, которые держали русские пехотинцы в камуфляжных куртках. На конце одного из стволов мелькнул огонек короткой очереди, меня с силой двинуло в правое плечо, развернуло и швырнуло на землю. Почему они меня не добили? — спрашивал я сам себя, когда все кончилось. Я не знаю точного ответа…»
Сергеев Виталий Александрович, Глава Тамбаровского районной администрации, Оренбургская область
Вот и настала пятница. Последний рабочий день на этой длинной неделе. Утро выдалось сырым и не по–летнему прохладным, остатки холодных воздушных масс 2010‑го с боем сдавали последние позиции. Бегать по двору я не стал, ограничился зарядкой на свежем воздухе. Подбросив жену в школу, а подъехав к администрации, я сам отвел сына в расположенный прямо за ней детский сад. К восьми я уже был в своем кабинете и примерял новое удобное кресло подобранное и купленное завхозом за моё суточное отсутствие. Старое было не хуже, просто оно ещё хранило последнее тепло своего прежнего хозяина, не давая мне почувствовать себя хозяином положения.
В половине девятого провел общую планерку, выдав всем новые вводные. В девять часов, прямо у меня в кабинете представил Тамбаровскому поселковому совету его нового Главу. Просмотрев корреспонденцию и подписав кучу бумаг к 10, выбрался в район. Заехал в РОВД, на восстанавливаемый нами хлебозавод, забрал на обед жену из школы. Когда ехали домой, она меня ошеломила новостью:
— Виталь, ты к Торогиным на похороны пойдешь?
— Кто умер–то?
— И Эльза Петровна, и Виктор Иванович.
— Когда?
— В четверг еще, вечером.
— Почему раньше не сказала?
— Так я сама утром в школе узнала.
Я повернулся к водителю:
— Иван, ты знал?
— Тоже с утра.
— А почему мне не сказал? Сам или Ирина!
— Так опасаются все. Вы же, Виталий Александрович, на похороны во вторник не пошли и других не пустили, вот и не стали вас беспокоить немцами.
— Идиоты. Вези. В ДОСы вези, вынос же скоро.
Похоже, что мои метания по похоронам предшественника истолковали как нежелание немца хоронить, так ведь я же отпустил на похороны почитай всех его друзей, подруг и родственников! Да, вот и ударила меня моя же палка вторым концом.
Подъехав к пятому ДОСУ, я отпустил водителя на краткий обед, а сам с женой поднялся на второй этаж. В уютной «двушке» на втором этаже пахло ладаном, дверь была не закрыта. В коридорчике меня встретил Владимир Петрович Шафер — брат покойной, и мой, через дорогу, сосед. Его взрослые сыновья Алексей и Костя тоже были здесь. Я обнял их одного за другим, спросил, не нужна ли помощь. Они почти всё сорганизовали сами, бортовой ЗИЛ и автобус жилкомхоза (где Алексей был главным инженером, а отец его механиком) уже ждали внизу, совет ветеранов помог в остальном. Его председателя старшего прапорщика в отставке Андрея Сергеевича Чемаева я встретил в зале, ставшем сегодня покойницкой. Постояв у гробов, мы вышли на площадку. Андрей Сергеевич закурил, я не курил, но сегодня попросил сигарету, надо было хоть немного успокоиться.
Виктор Иванович Торогин был подполковником ВВС в отставке. Потому Совет ветеранов и помогал с похоронами. По новому календарю ему было всего 6 дней отроду. Его отец успел увидеть сына и в первый же день Войны ушел на фронт. Немцев он ненавидел потом всю жизнь. А сын привел в дом volksdeutsche… Эльза Петровна была из высланных к нам в том сорок первом поволжских немцев. Она любила мужа, но всю жизнь плакала Девятого мая, горько плакала… Единственный сын их Владимир жил в Калининграде, шесть дней назад он, кадровый старший лейтенант запаса, был мобилизован и погиб на второй день под Мамоново. Невестка же с сыном попали в четверг под налет Люфтваффе. Сбитый «мессер», падая, протаранил их квартиру… Эльза Петровна приняла новости стоически: не проронив ни слезинки, она пошла на кухню, написала записку о гибели невестки и внука и приняла десять таблеток снотворного. Виктор Иванович, вернувшись из военкомата, нашел жену уже мертвой. Торогин вызвал скорую, позвонил шурину, но сердце не выдержало, и скорая отвезла в морг уже двоих.
Стали подходить соседи, отставные военные, немногочисленные родственники. Мы один за другим вынесли на руках на улицу два гроба. Поставив их на стулья у подъезда, дали проститься соседям. В два часа подняли их на руки и понесли до дороги. Там подняли домовины в кузов ЗиЛа и медленно пошли за ним на кладбище.
Иван, подъехал уже к погосту. Отправив с ним жену, я остался до конца похорон. Мелкий дождь возобновился и надгробные речи, и ружейный салют шли уже под плач природы. После родственников и сослуживцев короткое слово сказал и я, бояться за должность перед лицом смерти мне было противно.
— Покойных я знаю давно: пятнадцать лет как они вернулись из Калининграда — последнего места службы Виктора Ивановича. Меня всегда восхищала эта семья. Горести и радости они переносили вместе, как единое целое. Их взаимное уважение и поддержка служили образцом семейных отношений. Они дети военного лихолетья всей своей жизнью показали нам ценность нашего единства, общность нас как единого целого. И сегодня когда нам выпала участь и честь снова встать за наш народ, не допустить тех горестей и бедствий, через которые пришлось пройти нашим родителям и деда мы должны учиться на жизненном примере супругов Торогиных. Мы единый народ, прошедший через общие испытания, вместе постоявшие великую страну, вместе пережившие её ошибки. Сегодня мы — люди двадцать первого века, надежда и пример для человечества, мы не должны повторять вчерашних ошибок, мы должны жить, уважая и поддерживая друг друга, так как прожили всю свою жизнь Виктор Иванович и Эльза Петровна Торогины. Пусть земля им будет пухом!
Опустив гробы на рушниках, и бросив по горсти земли в могилу, мы, меняясь, под ружейные залпы, засыпали её лопатами. Поставив над лютеранкой и коммунистом два православных креста, мы поехали на поминки. Пройдя первым столом, к четырём часам я вернулся на работу.
Остаток рабочего дня прошел в целом буднично. Разбор документов, подписание распоряжений, прием подчиненных… В пять пришли из районного отдела образования — утвердить план на первую неделю каникул. В целом план неплохой, но просмотр младшими школьниками и детсадовцами роммовского фильма «Обыкновенный фашизм» едва не взорвал меня. Заставь дураков Богу молиться… Что будет говорить лучший наш учитель начальных классов Лидия Кляйн своим первоклашкам? Что будет после этого с Машей Шафер в детском саду? … Из предложенных мероприятий я фильм исключил, но назначил на воскресение на двенадцать дня его просмотр в ДК. Чиновников администраций обязал прийти с семьями. Нам нужно было самим взглянуть в глаза тому ужасу, который был остановлен нашими дедами и который волей рока снова идет на нас. А заглянув, объяснить себе и своим детям, как остановить нацизм, не пустить это зло в этот мир и в свою душу.
- 7 дней в июне - Алексей Ивакин - Альтернативная история
- Подвиг - Владимир Набоков - Русская классическая проза
- Завещание мужества - Семен Гудзенко - Биографии и Мемуары
- Политическая концепция М. Каддафи в спектре «левых взглядов» - Анатолий Рясов - Прочая документальная литература
- Игры По Чужим Правилам - Константин Амелин - Космическая фантастика